Временный дом Илзе в Элее
Илзе жила и в семье, и в детском доме, и в приемной семье, побывала в нескольких кризисных центрах. Она уже не хочет сближаться с новыми приемными родителями, поэтому за полгода до своего совершеннолетия решила пожить в приближенной к семейной среде, где одновременно находятся не более восьми детей разных возрастов. Такую услугу в Земгальском регионе планирования по проекту деинституционализации (ДИ) “Открой сердце в Земгале” предоставляют квартира в Калнциемсе и отдельный дом в Элее.
Трудности закаляют
Илзе твердо решила начать самостоятельную жизнь. При знакомстве девушка поражает кипучей энергией, прямотой и способностью довериться чужому человеку. То ли сердце уже переполнено, то ли пережито столько, что говорить недомолвками нет никакого желания. А может быть, и то, и другое. Как же сегодня в глазах Илзе выглядит мир?
“Многие люди, о которых я думала, что они меня любят, на самом деле меня не любили. Больше пользовались моей любовью. Мой папа проявляет заботу и любовь, он сейчас не пьет, лечится. Но мне кажется, что папа не понимает, что на самом деле нужно ребенку, так как не заботился обо мне, когда я была маленькой. Я жила и в детском доме, и у бабушки, и в кризисных центрах, и в приемной семье. У меня была мечта в 18 лет вернуться к папе, и папа тоже сказал, что меня ждет. Да, он продолжает говорить, что любит меня, но почему он не пытался бороться, когда ему сообщили, что отнимут меня насовсем? Если меня уверяют в любви, но действия говорят об обратном, можно ли верить? Папа не единственный, кто от меня отвернулся, я это переживала много раз. Теперь собираюсь искать, где в Елгаве жить отдельно.
Я пишу стихи, на один сборник уже набралось. В них есть глубокая мысль, что не все в жизни легко. У меня, например, бывают моменты, когда хочется сдаться, но в конце концов понимаешь – нет, надо идти и бороться. Я пишу о том, что все происходящее делает меня сильнее. Если вдруг покажется, что слишком трудно, со временем это меня укрепляет, чтобы я могла постоять за себя. И я это могу,” рассказывает Илзе.
В доме для детей и молодежи
“Здесь мне дают карманные деньги, чтобы я сама могла купить одежду, обувь. За телефон тоже надо платить. Не так-то легко сегодня прожить на это пособие, поэтому до начала школы ищу возможность подзаработать.
В новой школе учеба будет с художественным уклоном. Я мечтаю после школы поступить в Рижский техникум искусства и стать интерьерным дизайнером. В предыдущей школе в Екабпилсе я тоже училась в классе с гуманитарно-художественной направленностью, углубленно занималась визуальным искусством. Мне очень нравится рисовать, танцевать, я довольно активная девушка. Занимаюсь спортом, танцую, участвовала в соревнованиях по горному велосипеду. Да, были и хорошие вещи. Приемные родители водили меня в зоопарк, сбылась моя мечта побывать в аквапарке, поехать на море, где со своей настоящей семьей я не бывала никогда.
Иногда я плачу… Полгода я ездила к психологу, и это помогло. Мы с ним изучили все события моей жизни. Сначала я рассказала, что произошло, потом мы уже вдвоем снова через все прошли, разобрались с эмоциями, и вот так с этим справились.
Когда в кризисном центре меня спросили, хочу ли я до 18 лет жить в другой приемной семье или поселиться здесь, где вместе живут несколько детей, я выбрала это. Не хотелось ждать, все равно мне уже осенью исполнится 18, буду жить своей жизнью. Какое-то время пробуду здесь. Я уже прижилась. Были, конечно, ссоры, но через какое-то время посмотришь и посмеешься над этим вместе со всеми. Мы здесь очень дружные – три девочки и три мальчика. Все примерно одного возраста, а так как интересы общие, то и подружиться легче. В свободное время играем в волейбол, в догонялки. Я побывала во многих местах по всей Латвии, но так, чтобы вместе со сверстниками, – нет. Вот в центре после насилия были дети разных возрастов, начиная с грудных младенцев.
Я очень общительна, легко завожу друзей. Меня очень здорово встретили в новой школе, включили в чат класса, новые одноклассники поздравили стихами и видеороликом,” радуется Илзе.
Ближе к семейной среде
“У попадающих к нам детей нет двух одинаковых историй. Но всех объединяет большая боль, травма, вызванная изъятием из семьи. Неважно, какая была семья, эта травма необратима. Знаю, что некоторые наши воспитанники после совершеннолетия общаются со своими родителями, заботятся о них до последнего дня, как бы ни складывалась жизнь. Другие, напротив, не желают никаких напоминаний ни о родителях, ни о жизни в детдоме.
В 2009 году в детском доме в Элее, где я работала, было 68 детей. С тех пор многие переселились в приемные семьи, сиротский суд старательно над этим работал. Это движение пошло вширь, маленьким детям, оставшимся без родительской заботы, быстро удается найти приемные семьи. Месяц-полтора, и все вопросы улажены. Я тоже очень целенаправленно над этим работаю, но не всегда удается найти приемные семьи подросткам. Да и не всем в подростковом возрасте хочется, чтобы им ее искали. Потому и получилось так, что и в квартире в Калнцемсе, и в доме в Элее сейчас в приближенной к семейной среде живут одни подростки.
Эмоционально каждому ребенку важно расти в обстановке, где есть папа и мама, может быть, только мама или только папа, но чтобы была индивидуальная привязанность. Приближенная к семейной среда, где живут вместе до восьми детей, обеспечивает им все возможности развиваться, получать медицинскую помощь, но индивидуальную привязанность мы обеспечить не можем. Работают здесь исключительно женщины. Мне хотелось бы, чтобы здесь работала одна женщина или пара именно в качестве лиц, обеспечивающих эту привязанность. Но законодательство это не допускает, полагаю, что требуются изменения.
Разумеется, уже сейчас эта модель приближенного к семейной среде жилища лучше, чем жизнь в большом детском доме. Когда поступает новый ребенок, у всех жизнь начинается заново. Новичок должен приспособиться, остальные дети должны принять не только этого ребенка, но и то, что происходит с ним внутренне. Поэтому количество детей имеет большое значение – чем оно меньше, тем меньше перемен и больше возможностей для индивидуального подхода со стороны работников. Ребенку важно, чтобы он один мог с работником поехать за покупками или поступить в школу. Если в жилище до восьми детей, мы можем это обеспечить.
В этом здании с 2011 года располагался “Юношеский дом”, где жили подростки от 15 до 18 лет. Мне как заведующей не нравилось, что все примерно одного возраста. Молодым людям легче общаться между собой, но у них не возникает эмпатия к маленьким детям с особыми потребностями. Ни в одной семье не рождаются сразу все пятнадцатилетними, это противоестественно. Чем ближе к семейной среде мы можем обеспечить будни детей, тем лучше. Сейчас маленькие дети, жившие здесь, переданы в приемные семьи. И снова получилось так, что в Элее живут одни подростки. Но тут же в соседнем здании живут пожилые люди, мы заботимся о них, вместе отмечаем праздники. Дети видят людей другого поколения, мы не лишаем их естественного порядка вещей, существующего в семьях, где есть бабушки, дяди, тети,” рассказывает Неллия Вейнберга, заведующая центром социальной заботы и реабилитации “Eleja”.
Илзе вместе с Неллией Вейнбергой, заведующей центром социальной заботы и реабилитации “Eleja”.
Илзе в своей комнате, еще не успев разложить личные вещи.
Илзе нравится ее временный дом в Элее.
Неллия Вейнберга, заведующая центром социальной заботы и реабилитации “Eleja”, рассказывает, как здесь живут подростки.
У Саниты нет времени фотографироваться, надо успеть на автобус.
Детям и молодежи досталось красивейшее здание комплекса.
*Публикация создана в ходе информационной кампании об изменении отношения общества к людям с нарушениями душевного характера, детям с функциональными нарушениями и детям, оставшимся без семейной заботы. Заказчик кампании – Министерство благосостояния ЛР в рамках финансируемого ERAF проекта деинституционализации.
Вернуться в раздел: Люди среди нас
